Светлой памяти Альфреда Мартиновича Мирека

Альфред Мартинович Мирек и его супруга и верная помощница Наталья Александровна. Фото: Великая Эпоха.
28 июня 2009 года на 87-м году жизни скончался выдающийся деятель русской культуры Альфред Мирек.

Альфред Мартинович Мирек – заслуженный деятель искусств РФ, профессор, доктор искусствоведения, первый из аккордеонистов-баянистов, получивший эту высокую научную степень за открытие нового научно-практического направления в музыкальной науке, член Академии телекоммуникаций и информатики, ветеран ВОВ, лауреат Артиады народов России, член Президиума РАММИ, историк и правозащитник, член общест¬ва «Мемориал», кавалер орденов и медалей.

Заслуги Альфреда Мирека перед отечественной культурой огромны. Во всем он был первопроходцем, и невозможно сказать, какая из его заслуг наиболее ценна. Все – велики: и основание уникального Музея русской гармоники (2-я Тверская-Ямская, д. 18), и грандиозный энциклопедический труд «Гармоника», не имеющий аналога в мировой музыкальной литературе, и расходившиеся миллионными тиражами первые учебники игры на аккордеоне, на которых выросли многие поколения прославленных российских аккордеонистов. И ежегодный Международный московский фестиваль «Гармоника – душа России» – тоже его заслуга!

Сложив все сделанное им, понимаешь: он создал новый мир в отечественной культуре – мир гармоники, мир баяна и аккордеона, населенный талантливым и веселым музыкальным народом. И это его несомненная историческая заслуга – ведь он сделал то, чего прежде у нас не было!

Одно из самых уникальных творений профессора – книга «Красный мираж. Крах могучей России». Эта книга является исследованием и анализом истории становления, существования и разложения коммунизма в России. Для написания книги потребовалось более 10 лет. Информация собиралась из архивов разных стран, сам автор был свидетелем многих событий с 1917 по1990-е годы.

Отрывок из книги «Красный мираж. Крах могучей России»:

Коммуналки – продукт революции. Яркие примеры взаимоотношений соседей. Результаты воспитания жильцов в коммуналках: мировоззрение, моральные устои, совесть и вера, долг и честь деградировали и приняли самые уродливые формы.
…
В коммуналках жили по законам глухого леса. Животное не имеет права на инфантильность, беспечность, благотворительность, – только высокая бдительность, настороженность, оперативность, эгоистичность делают из него матерого зверя, способного выжить в лесу, в среде его обитателей.

В одной из квартир жила комсомолка-спортсменка Майя, симпатичная и веселая. Она постоянно с большой страстью напевала злободневные популярные песенки: «Броня крепка и танки наши быстры», «Если завтра война, мы сегодня к походу готовы», про «руки-крылья», и особенно мечтательно и лирично выводила – «…а вместо сердца – пламенный мотор!» А в общем, вся она была патриотична, военизирована-моторизована до предела. В кухне Майя демонстрировала свою ловкость и изворотливость высочайшего класса. Как ни старались соседки сторожить свои выстиранные чулки или шелковые «комбинашки», она все равно каждый раз умудрялась проткнуть их вилкой. Они глаз не сводили с вещей и все же, когда вносили их в комнату, охали и ахали в бессильной злобе.

В 1941 году Майя ушла на фронт, попала в разведку, была в тылу врага и вернулась с орденами и медалями. Увидев ее возмужавшей, в красивой военной форме, украшенной наградами, соседи все простили, поняв, что она просто оттачивала свои природные данные во имя глобальных патриотических свершений. Рассказы Майи были фантастически интересны, но недолги – ей тут же дали отдельную квартиру в новом доме.

Быть начеку – обычное состояние жильцов коммуналок. Воровали все: картошку, лук, крупу, соль, подсолнечное масло, керосин… Поэтому многим приходилось всегда держать кое-что в комнате.

Одна женщина в возрасте, очень начитанная и интеллектуальная, превзошла других: она воровала суп. Она наливала из чайника большую чашку, ждала удобного момента и мгновенно отливала пару половников супа из кастрюли соседки, а взамен лила из чашки воду; вся процедура занимала не более десяти секунд. Конечно, до такого совершенства она дошла не сразу. Лишь многолетними тренировками она отработала каждое движение настолько, что этот фокус можно было бы не краснея показывать на эстраде.

К причудам и фантазиям обитателей коммуналок все привыкли, и уже никто ничему не удивлялся. Но все же замки на кастрюлях, увиденные в одной из кухонь, произвели на меня впечатление. До такого простого, рационального шага, кардинально решившего трудные проблемы, живущие в той квартире дошли не сразу. Вначале, создав, как и все, не по своей воле, большую коммунальную семью, они тихо, но до глубины души ненавидели друг друга. Каждый член четырех проживающих в квартире семей устраивал другим разные гадости.

Внимания ей уделялось все больше, пока не разразился скандал. Разорвавшейся бомбой, поднявшей взаимоотношения в квартире на новую ступень, явился случай, когда Тоня выловила половником из супа нечто, оказавшееся мужским предохранительным средством. Тоня остолбенела и покраснела до корней волос (не потому, что увидела предмет впервые, а от редкого прилива обиды, ненависти, злости и еще разных сильных внутренних эмоций). Потом, взяв себя в руки, переложила предмет в соседнюю кастрюлю, а суп вылила.

И пошло, и пошло… Чего только ни находили несчастные домочадцы в своих кастрюлях, не говоря уж о разнообразии запахов… Наконец все единогласно пришли к твердому выводу, что варить супы стало бессмысленно. Все одновременно остались без обедов. Такое единодушие, являвшееся гордостью партсобраний, снизошло и на эту большую квартиру. Коммунистическое общежитие дало свои видимые результаты: народ сплотился, пришел к равенству, обусловленному социализмом. Далее все как один перешли на котлеты – тут было проще, поскольку возле них нужно обязательно стоять и перевертывать, а то сгорят…

Однако раскола общества не получилось. Один, как все – и все, как один! Все помчались к своим рукодельным знакомым или в металлоремонт. В кухне воцарился долгожданный мораторий на партизанские акции. Рядом мирно стояли четыре керосинки, на них четыре кастрюли с четырьмя висячими замками. Равенство было полное.

Надо полагать, что современные скороварки не могли быть изобретены без тех далеких примитивных технических находок. Думается, изобретатели опирались на гениальные технические идеи наших предков. Все изобретается не вдруг и всегда имеет свои глубокие народные корни.

Встречались в коммуналках и еще разного рода вредные персонажи, похуже горыны¬чей, кащеев, чертей и демонов. Это представители, занесенные к нам непосредственно из ада, причем имевшие там, очевидно, довольно высокие звания и чины.

В большой многосемейной квартире проживал маленький лысый человечек, добродушный, симпатичный, ни с кем не спорил, не ругался. Утром с приветливой улыбочкой вкрадчиво говорил: «Доброго здоровья!» А вечером – «Доброй ночи!» Он был материалистом, на все смотрел здраво и рационально. Тяжело переживал перенаселение в квартире. Стараясь для своей и общей пользы, он изобрел способ сокращения жизни своим соседям. Нет, он не использовал яды и химию – на этом можно сразу погореть. Не прибегал он и к доносам, как его коллеги, в одночасье избавляясь от главы семьи или от всей семьи сразу. У него была своя метода.

Воспитание советского народа в коммуналках дало поразительные результаты, превзошедшие все ожидания. Мировоззрение, моральные устои, совесть и вера, долг и честь приняли самые уродливые формы в нашем коммунистическом обществе…»