Ариадна Эфрон: Слово дочери Марины Цветаевой

Она родилась в Москве в сентябре 1912 года в семье известной уже тогда поэтессы Марины Цветаевой и начинающего литератора Сергея Эфрона. Родители были совсем юными: матери нет ещё двадцати, а отцу — девятнадцати. Мать несколько разочарована, она хотела сына. Но если уж дочь, то имя будет необыкновенное, античное — «Ариадна». Вот что писала Марина Цветаева в своём дневнике:

« Я назвала её Ариадной, — вопреки Серёже, который любит русские имена. (Ну, Катя, ну, Маша, — это я понимаю! А зачем Ариадна?) Назвала от романтизма и высокомерия, которые руководят всей моей жизнью».

К сожалению, это правда — «романтизм и высокомерие». Каково это «быть дочерью Цветаевой»? Той самой? Да, той необыкновенно талантливой в поэзии, но невероятно трудной в простой человеческой жизни. Наверно, родителям в повседневности всё-таки трудновато было выговаривать это экстравагантное имя «Ариадна». Девочку дома стали звать Аля.

Эфрон Ариадна Сергеевна. Фото: ladylifestyle.ru

Аля-Ариадна была необыкновенным ребёнком. Любой, глядя на её детские фотографии, скажет: «Невероятно красива». Но она была ещё и необыкновенно восприимчива к знаниям: в четыре года читала, в пять — писала, в шесть — вела дневник и сочиняла стихи. Характерно, что все стихотворения она посвящала матери. Аля боготворила Марину Ивановну и обращалась к ней на «Вы»: «Вы, Марина». Слово «мама» не прижилось в их семье, в их отношениях. Наверно, оно не так романтично, как всё в жизни Марины. Из раннего дневника Али:

«Моя мама очень странная. Моя мама совсем непохожа на мать. Матери всегда любуются на своего ребёнка, и вообще на детей, а Марина маленьких детей не любит».

Невероятно. Марина Ивановна была уникальным человеком. Эта уникальность, к большому сожалению, проявилась и в её материнстве. Простите нас, поклонники Цветаевой за наши сожаления, но у Али не было детства. Было общение с гениальным поэтом, а детства не было. Мать и дочь были скорее подругами. Начиная с шести лет, Марина на все встречи с поэтами, на все творческие вечеринки приходила с Алей. Они являли собой странное зрелище. Вот, что писал Константин Бальмонт, поэт и друг Цветаевой:

«Две эти поэтические души, мать и дочь, более похожие на двух сестёр, являли из себя самое трогательное видение полной отрешённости от действительности и вольной жизни среди грёз…».

Отец, Сергей Эфрон, добровольцем ушёл на Первую мировую, стал участником Гражданской войны, и его жена и две дочки долгие годы не знали, где он и жив ли. Наверно, в эти годы девочка Аля научилась различать быт и бытие. Бытом надо пренебрегать, а бытием наслаждаться. Быт — это холодный дом, это голодный день, а бытие — это стихи, которые читает ей Марина, это встречи с интересными людьми.

Например, с Александром Блоком на его последнем творческом вечере в Москве, когда Аля передала поэту записку от Марины. Марина не для быта рождена, Аля должна это понимать. И понимала. А вот другие не понимали. Даже поэты, витающие в эмпиреях и привыкшие не замечать бытовую сторону земной жизни, бывали шокированы неухоженностью и заброшенностью дома Цветаевой. Свои извинение за неуют приносила маленькая Аля, так как бытовая часть жизни была на ней.

Марина, как вы поняли, творила бытие. Не справляясь с голодом и холодом, Марина на время решила отдать детей в интернат. Что и сделала. Спустя какое-то время ей сообщили, что девочки заболели. Взяла домой и выходила Ариадну, а дочь Ирину оставила, рассудив логично, что та очень слаба, а она, Марина, двоих детей не вытянет. Невероятно. Ирина умерла.

Через несколько месяцев после этого Цветаева получила известие, что муж её жив и находится в Берлине. Марина и Аля принимают решение — ехать.

Семья Эфронов: Сергей, Ариадна (Аля), Марина, Георгий (Мур)

В 1922 году Ариадна Эфрон и Марина Цветаева уехали из России. Сначала в Германию. Спустя некоторое время воссоединившаяся семья оказалась в Чехии.

Сергей Эфрон — студент Пражского университета, получает маленькую стипендию и живёт в общежитии. Снимать комнату в Праге у семьи нет денег, приходится поселиться в деревне поблизости от города. Сколько деревень и сколько домов им пришлось сменить. Вот отрывок и одного письма Марины Цветаевой:

«Первая ночь в новом логове. Потолок косой, стены кривые, пол и постели горбатые. Но вне дома — чудесно…»

Знакомая тема быта и бытия. Это помогает жить. Главное, вся семья вместе. Творчество. В нём спасение от повседневности. Марина пишет стихи, Аля сочиняет стихи и прозу. Девочка в одиннадцать лет пишет воспоминания о московской жизни: о достопримечательностях города, о знаменитых людях, с которыми посчастливилось встретиться.

Вот портрет Александра Блока в Алином «исполнении»:

«Александр Блок — такой же великий поэт, как и Пушкин… Деревянное лицо вытянутое. Тёмные глаза опущены, неяркий сухой рот, коричневый цвет лица. Весь как-то вытянут, совсем мёртвое выражение глаз, губ и всего лица…».

Как оказалось, это было последняя встреча поэта с почитателями его таланта. Через несколько месяцев Александр Блок умрёт.

А вот Аля об Андрее Белом:

«Это был небольшого роста человек, с лысиной, быстрый, с сумасшедшими, как у кошки глазами…».

До сумасшествия ещё так далеко, но оно всё-таки произойдёт через несколько десятилетий. И это пишет одиннадцатилетняя девочка о своих впечатлениях прошлых лет. Невероятно.

Алю отдали в русскую гимназию-интернат, но там девочка проучилась недолго. Марину не устроили преподаватели: не тот уровень, она сама может дать в сто раз больше знаний, чем такие учителя. Але же самой в гимназии очень нравилось: наконец-то она оказалась среди ровесников. У неё только теперь появились первые подружки. И преподаватели ей нравились. Было очень жаль расставаться, но ничего не поделаешь, раз так решила Марина.

Когда Але было 13 лет, в семье произошло грандиозное событие: Марина родила сына Георгия. Наконец-то она обрела счастье материнства. Это материнство было романтичным и высокомерным ещё в большей степени, чем предыдущие два раза. Долгожданный сын! И, как это стало ясно в первые же минуты его жизни, Марина стала матерью гения. А иначе и не могло быть. Если знать, чем закончилась её неземная любовь к сыну, то невольно на память придёт вечная заповедь: не сотвори себе кумира.

О взаимоотношениях матери и сына нужно вести отдельный разговор, мы же сегодня вспоминаем дочь Марины Ивановны — Ариадну. Так вот Ариадна-подросток, можно сказать, была принесена в жертву кумиру матери. Мать, по-прежнему, взяла на себя бытие, а быт оставила дочери.

Марина Ивановна не учла особенностей подростковой психологии Али. И не собиралась даже учитывать. Она была полностью поглощена необыкновенностью сына. Рядом с Алей оказался отец. Теперь именно отец становится для Али примером всего самого лучшего в жизни. Аля открыла для себя мир человеческой близости, человеческого доверия и поддержки. Дочь и отец стали друзьями и единомышленниками.

Семья перебралась в Париж, и, казалось, что жизнь Ариадны налаживается. Она опять учится, она рядом с людьми. Теперь это училище рисования при Лувре. Рисование было давним увлечением Али. Чтобы пополнить семейный бюджет, девочка научилась вязать шапочки и носки. Ну, это всё быт, конечно. Бытием ей казалась её «литературная деятельность»: она стала писать очерки для советско-французских газет и журналов.

Как советская тема возникла в жизни этой семьи? Ариадна не знала, что её отец стал секретным сотрудником НКВД, и что советские газеты и журналы появились в их доме неслучайно. Ариадна, почти не помнившая родины, вдруг страстно затосковала по ней.

Ариадна не знала, по какой причине в 1937 году её отец срочно уехал в СССР. Теперь и у неё есть возможность выбирать: остаться с Мариной, отношения с которой стали невыносимыми, или уехать в Союз к отцу. Она выбирает отца и Союз.

Первые два года на вновь приобретённой родине, наверно, были самыми счастливыми в жизни Ариадны Сергеевны. Жила вместе с отцом на казённой даче в Болшеве, под Москвой. Работала переводчицей в журнале «Revue de Moscou». Работа ей была очень по душе. Ей нравились люди, ей нравилась Москва — ей нравилось жить. В это же время она встретила свою первую и единственную, как оказалось, любовь. Его звали Самуил Гуревич. Ну и что, что он женат? Она звала его Мулей и считала себя настоящей женой.

В 1939 году в СССР приехала Марина с сыном. Семья снова воссоединилась. На считанные недели, как оказалось.

Ариадна Эфрон была арестована 27 августа 1939 года. Это был последний раз, когда она видела мать, отца, брата: « … ранним-ранним утром увозила меня… машина из Болшева, в это утро в последний раз видела я маму, папу, брата. Многое, почти всё в жизни, оказалось в то утро в последний раз…». Вскоре был арестован и Сергей Эфрон.

Ариадна Эфрон. Фотография из следственного дела. Фото: ru.wikipedia.org

Она была осуждена по статье 58-6 (шпионаж) на 8 лет исправительно-трудовых лагерей. Несмотря на ужас случившегося, Ариадна смогла восстановить своё сознание: всё, что происходит быт, но есть бытие. Бытие — это письма от матери, брата и от «единственного мужа» — от Мули. Переписка установилась в 1941 году. От Марины были страстные, полные любви письма. Но потом мать и брат перестали писать. Только в 1942 году тётка Али написала ей полуправду о смерти матери. Ариадна пишет в ответ:

«Ваше письмо, конечно, убило меня. Я никогда не думала, что мама может умереть, я никогда не думала, что родители смертны…»

И в другом письме:

«Если бы я была с мамой, она бы не умерла. Как всю нашу жизнь, я бы несла часть её креста, и он не раздавил бы её…»

Брат стал ей писать из Ташкента, куда был эвакуирован после гибели матери. Он тоже не хотел, чтобы Аля знала страшную правду. Ариадна Сергеевна, как старшая в их маленькой семье волнуется о судьбе брата, хочет, чтобы он обязательно учился.

Георгий окончил школу в Ташкенте, вернулся в Москву, поступил в Литературный институт. В 1944 году был призван в армию. В том же, сорок четвёртом, погиб. Могила его неизвестна.

Порог Лубянки в 1939 году перешагнула молодая цветущая женщина любимая и любящая, жившая в семье. Из лагеря в 1948 году вышла сирота, больной и измученный человек. Ей нельзя было возвращаться в Москву или в какой другой большой город. Она выбрала Рязань. Сняла комнату и устроилась преподавать графику в художественном училище.

Женщина, выбитая из жизни, никогда не знавшая материнства в своём кромешном одиночестве, находила радость и отдохновение в работе и общении с детьми и молодежью. Но её опять арестовали и приговорили к пожизненной ссылке и поселению в Туруханском районе Красноярского края. Жила письмами. Писал ей только Борис Пастернак.

В 1955 году Ариадна Сергеевна Эфрон была полностью реабилитирована «за отсутствием состава преступления». Преодолев путь длиною в шестнадцать лет, она, наконец, вернулась в Москву. Уже через месяц после приезда она приступает к составлению посмертного сборника стихов Марины Цветаевой.

В Москве обосноваться не удалось, и Ариадна Эфрон уехала в Тарусу. Здесь когда-то Иван Владимирович Цветаев, знаменитый дед Ариадны, из года в год арендовал на лету дачу для семьи. В Тарусе Ариадна Сергеевна решила создать цветаевский музей. Не получилось. Несмотря на это, Ариадна твёрдо решила, что посвятит свою жизнь памяти своей семьи. Она добилась посмертной реабилитации своего отца, Сергея Яковлевича Эфрона. Её стараниями все архивы Марины Цветаевой оказались в одном месте:

«Сижу с мамиными рукописями, вместо того, чтобы хладнокровно разбираться в них, только и делаю, что читаю и плачу, и хватаюсь за голову. Из этого сундука… встаёт вся та жизнь, которую я в себе и держала тоже, как в ящике, и не давала ей ходу. Выйдя из сундука, мамина жизнь туда не возвращается больше.… Вот мы и встретились вновь, и я, живая, нема в этой встрече, говорит только она».

Все её мысли только о матери. Подростковые ссоры и детские обиды — это быт, а вот дневники матери, её страдания перед смертью, её стихи — это бытие.

На жизнь Ариадна Эфрон зарабатывает переводами стихов зарубежных поэтов. Её переводы отличаются высоким мастерством. Переводила она и с китайцев, и прибалтов, и итальянцев (подстрочник), но любимыми были французы: Верлен, Бодлер, Гюго, Арагон. Ариадна Сергеевна очень быстро завоевала репутацию профессионального переводчика и была принята в Союз писателей. Но главной своей работой она считала отнюдь не переводы, а архив матери.

Ариадна Эфрон была первой, кто познакомил советского читателя с творчеством Марины Цветаевой. В 1961 году Гослитиздат выпустил первую книгу стихов гениальной Марины. А потом сборник прозы «Мой Пушкин», потом переводы, потом «Избранные произведения» в Большой серии «Библиотеки поэта». И всё это — заслуга её дочери.

Было ещё одно дело в жизни Ариадны, к которому она подступала очень медленно с благоговением. Это воспоминания о матери, о семье. Будущая книга требовала полной отрешённости от действительности и внутренней свободы, которую обрести было очень непросто. Мучительно было ворошить прошлое, писать о сложных характерах родных и болезненных взаимоотношениях. Но она хотела сказать своё слово дочери. Все последние годы своей жизни Ариадна Сергеевна посвятила книге «О Марине Цветаевой». Увы, она смогла довести свою работу только до рождения брата, то есть до 1925 года.

Первая часть её воспоминаний появилась на страницах журнала «Звезда». Мемуары сразу заворожили читателя и повели за собой. Вторую часть уже ждали с нетерпением. Она появилась опять в журнале «Звезда» летом 1975 года. Автор воспоминаний была уже тяжело больна. Скончалась Ариадна Сергеевна Эфрон 26 июля 1975 года. Похоронена в Тарусе.

На серо-голубом камне высечено: Ариадна Сергеевна Эфрон. Её могиле можно поклониться. Где находятся могилы её матери, её отца, её брата — неизвестно. Невероятно.