Каково это — быть артистом в Shen Yun

Артисты встают, чтобы начать новый день с растяжек, прыжков и оттачивания техники. Они пробегают круги вокруг озера, заканчивая в тот момент, когда золотые лучи падают на крыши храмов.

Ведущая танцовщица Shen Yun Performing Arts называет это место своим домом.

«Больше нигде в мире нет ничего подобного, — говорит Янг The Epoch Times. — Это место, где мы чувствуем себя умиротворёнными».

Здесь царит безмятежность, и оттачивание мастерства стоит на первом месте.

С лета до начала зимы кампус полон жизни, поскольку танцевальные группы репетируют вместе, синхронизируя свои выступления до мельчайших деталей.

В то же время полный оркестр, костюмы, анимированные декорации и весь необходимый реквизит собраны для подготовки к гастролям по пяти континентам, демонстрирующим то, что Shen Yun описывает как «Китай до коммунизма».

Каждое шоу, по словам Джареда Мэдсена, церемониймейстера Shen Yun — это «почти потусторонний опыт».

«Мы действительно переносим людей в эти разные времена, возносим их на небеса и погружаем в историю», — сказал он The Epoch Times.

«Мировая сенсация»

Shen Yun, ставший мировой сенсацией, начался в 2006 году с группы артистов-диссидентов, которых репрессировали в Китае, где коммунистическая партия жёстко контролирует информацию, и всё, что ей не нравится — культурное, художественное или иное — является мишенью для искоренения.

«На самом деле всё сводится к контролю над разумом, — сказал дирижёр Чэнь Ин в интервью The Epoch Times. — Чтобы получить контроль над умами людей, они [компартия] должны избавиться от всего остального, от любых существующих систем верований».

Богатая китайская история была создана благодаря буддизму, даосизму и конфуцианству, которые подверглись нападкам, поскольку компартия Китая систематически разрушала традиционную культуру, чтобы насадить коммунистическую идеологию.

Таким образом, Shen Yun является антитезой компартии. В нём рассказываются истории и легенды древнего Китая.

«Это возрождение красоты и добродетели Китая до коммунизма», — говорится на его сайте.

Отец Чэня более 30 лет был членом элитного государственного Центрального филармонического оркестра Китая. Эти двое, вместе с небольшой группой китайских артистов, получивших классическое образование, стремились вычеркнуть современные и коммунистические элементы из форм искусства и представить своё традиционное наследие в его наиболее оригинальной форме.

Почти два десятилетия спустя их мечта стала реальностью.

Shen Yun вырос с одной до восьми концертных групп. На территории кампуса есть обширные студии, а также средняя школа и колледж для подготовки лучших специалистов в области классического китайского танца и музыки.

«Это как “американская мечта”, — сказал ведущий танцор Уильям Ли, который работает в Shen Yun с 2007 года. — Ты беженец, приезжаешь в Америку и начинаешь с нуля. А потом ты создаёшь собственную компанию и строишь свою жизнь сначала. Это действительно удивительно, что мы можем заниматься этим в Америке».

В некотором смысле Ли говорил о себе. Он родился в Таиланде, но раннее детство провёл в Китае. Полицейские машины и полицейские под прикрытием постоянно следовали за его семьёй, потому что они занимались Фалуньгун, практикой духовного и физического самосовершенствования, преследуемой компартией, которая сочла её популярность угрозой своему правлению. Даже после побега в Канаду Ли изо всех сил пытался избавиться от страха и годами скрывал свои убеждения даже от близких друзей.

«Теперь, когда я стал старше, я думаю об этом: “Что плохого в том, чтобы верить в духовные принципы?” В этом нет ничего плохого. Что плохого в принципах Истина, Доброта, Терпение? — сказал он, имея в виду основные принципы Фалуньгун. — Когда я что-то делаю, мне следует следовать этим принципам и принять лучшее решение».

Встреча со многими артистами-единомышленниками в Shen Yun помогла Ли раскрыться.

Чэнь, тоже практикующая Фалуньгун. Она пережила 18 месяцев беспокойства в Соединённых Штатах, пока её брат был заперт и подвергался пыткам в китайском трудовом лагере в начале 2000-х годов.

В том лагере его друзьям, тоже практикующим Фалуньгун, насильно вводили неизвестные препараты, которые влияли на их когнитивные функции. Хотя её брат, в конце концов, сбежал из Китая, но подобные злоупотребления там не прекратились.

«Там происходят чудовищные преступления, которые мы с вами просто не можем себе представить», — говорит Чэнь.

Более чем волшебно

Воплощение подобных историй в жизнь является одним из аспектов приверженности Shen Yun реализму и правам человека, но компания ясно даёт понять, что это означает гораздо большее.

Двухчасовое представление, которое каждый год создаётся заново и проводится на лучших площадках по всему миру, поражает яркими красками и повествованием — «оживающий холст», как выразился Янг. Танцоры бросают вызов силе тяжести, с лёгкостью и грацией, разыгрывая одно воздушное представление за другим, появляясь на интерактивном 3D-фоне и выходя из него.

Каждый их шаг подчёркивается оригинальной музыкой в исполнении живого оркестра, который сам по себе единственный в своём роде — это первый в мире оркестр, сочетающий классику Востока и Запада, говорит Чэнь.

Что делает такой подвиг возможным, так это «экстремальная командная работа» — сказал Мэдсен. Идея в том, чтобы «превзойти личность и создать что-то ещё более великое».

Примерно дюжина других нынешних и бывших участников, присоединившихся к Shen Yun за эти годы, согласны с ним.

«Это не просто волшебно», — считает Чэнь.

Преданность делу, сила воли, выносливость и самопожертвование — всё играет свою роль.

«Это то, что нужно, чтобы создать что-то удивительное».

Смиренное путешествие

Лю Минье был одним из первых учеников академии танцевального обучения Shen Yun.

«Я думал, что это очень, очень благородное дело, — сказал он The Epoch Times. — Я не знаю, как долго я собирался этим заниматься, но я думал, что это шанс на всю жизнь. Давай начнём, просто дерзай».

Лю считал себя более чем подготовленным к физическим нагрузкам. Раннее знакомство с боевыми искусствами дало ему хорошую основу для изучения основ танца, особенно гибкости и выносливости. Всегда быстро обучаемый, он с легкостью отрабатывал более сложные танцевальные комбинации, пока другие спотыкались на более простых техниках.

«Это легко, — подумал он тогда, вспоминая своё изнеможение при выполнении позы всадника в боевых искусствах. — Это сложнее всего, что мы тут делаем, и я знаю все эти техники».

Лю выделился достаточно быстро, но не так, как он ожидал.

«Меня часто поправляли», — вспоминает он.

Про техники, в которых, по его мнению, он был хорош, говорили:

«Один удар слишком поздно, другой слишком рано, неправильная энергия».

Всплески энергии и стремительности, которые были его отличительной чертой и гордостью, стали помехой. Чтобы овладеть искусством грации, нужно было изменить всё, что было «встроено» в него, замедлить каждое движение рук, каждый шаг, чтобы «держаться в воздухе».

Его разум и тело пришли в противоречие.

«Я просто чувствовал себя скованным. Я чувствовал себя так, словно меня заперли. Я боролся с собственным телом».

Болезненный процесс

Через эту боль, сродни метаморфозе, проходят даже лучшие танцоры в Shen Yun.

Они называют это отпусканием — избавлением от таких черт, как эгоизм и стремление к комфорту, но, прежде всего, от своего эго.

«Если у тебя есть эго, ты сразу выделяешься», — сказал Пётр Хуан, ведущий танцор, проработавший в Shen Yun около 14 лет, в интервью The Epoch Times.

Хуан родился в Варшаве, и вокруг него было мало азиатских лиц. Он выработал защитный барьер, полагая, что должен «действовать жёстко», чтобы выжить. В танцевальных студиях он закрывал двери и с головой уходил в практику. Как в танце, так и в жизни, по его словам, он был сдержанным, но сильным духом; пока он считал, что прав, «ничто другое не имело значения».

Но травма, полученная им в первый год работы в качестве главного танцора Shen Yun, открыла ему другую перспективу.

Во время гастролей в Сиднее он вывихнул палец на правой ноге, который болел при каждом шаге. Видя, что он больше не может выполнять какие-либо сложные техники, команда заменила его в середине выступления, и его роль занял другой танцор.

То, как они это сделали и как команда аплодировала друг другу за кулисами в конце этого выступления, зацепило Хуана.

«Всё шло своим чередом, со мной или без меня, — сказал он. — Неважно, насколько ты хорош, неважно, главный танцор ли ты, один человек не может устроить целое шоу. Ты хорош только потому, что тебя окружают другие люди, которые делают тебя хорошим».

На сегодняшний день он отождествляет себя с мифическим персонажем, которого должен был изобразить: королём обезьян, неуправляемым проказником, который учится использовать свои силы с пользой в испытательном путешествии, чтобы привезти буддийские писания из Индии.

Обезьяна с палкой в руках была зеркалом Хуана.

«Я думал, что смогу покорить мир, — вспоминает он. — Но, в конце концов, ты понимаешь, что ты просто обычный человек, верно? Ты никто без окружающих тебя людей».

Отпускание помогло Лю обрести нечто более ценное.

«В некотором смысле это было похоже на жизненный урок. Иногда более ценен сам процесс достижения цели».

Маленькая рыбка в большом пруду

Когда Shen Yun начали свой первый тур, девочка из средней школы в Калифорнии читала каждую статью о нём, представляя день, когда она сможет стать его частью.

В юности Элисон Чэнь (не имеющая отношения к Чэнь Ин) увлекалась традиционным китайским искусством. Она копировала движения из китайских танцевальных видео и покупала компакт-диски с китайской инструментальной музыкой, проигрывая их весь день напролёт.

«Как было бы здорово, если бы моё имя тоже было там?» — думала Чэнь, открывая программную книгу Shen Yun в Военном мемориальном оперном театре Сан-Франциско в 2007 году.

К тому времени она училась танцам у бывшего преподавателя пекинской оперы. Через несколько месяцев она поступила в Академию искусств Фэй Тянь, где позже у неё появилась возможность гастролировать с Shen Yun и получить школьный аттестат.

Чэнь была самой низкорослой танцовщицей в труппе. Её первая форма казалась великоватой. В некоторых групповых танцах, требующих высокой синхронности, хореографы ставили её в средний ряд, чтобы всё выглядело более равномерно.

«Это было похоже на ситуацию борьбы или бегства в моей карьере, — сказала она The Epoch Times. — Это была печально известная история о той невысокой маленькой девочке, которая каким-то образом выжила».

То, чего ей не хватало в росте, она восполнила тем, что была настолько разносторонней, насколько это было возможно. Она поставила перед собой цель осваивать несколько техник в каждом туре; однажды она добавила сальто, чтобы помочь изобразить страдания молодой девушки под палящим солнцем. Менеджерам это так понравилось, что они сохранили его в танце.

Чэнь не попадала в основной состав, пока не протанцевала несколько лет с труппой. Но к тому времени роль девушки с обложки больше не была её целью.

«Я всего лишь маленькая рыбка посреди большого океана. Ты двигаешься вместе со всеми остальными, и ты просто плывёшь по течению вместе со всеми остальными, и это прекрасно. Вам не нужно слишком беспокоиться о том, куда вы пойдёте, вы просто будете следовать естественным курсом. И есть естественное направление, которое приведёт вас куда-нибудь».

Среди её самых дорогих воспоминаний был звонок на занавес во время одного из её первых концертов. Помахав с края сцены, когда опускался занавес, она встретилась взглядом с женщиной в первом ряду, держащей на руках своего ребёнка. Не имея возможности хлопать, как все остальные, женщина продолжала кивать ей, одними губами произнося: «Спасибо».

Глаза Чэнь слегка покраснели, когда она рассказывала об этом моменте.

«Ты начинаешь понимать, что моя жизнь касается не только меня», — сказала она.

«Я могу прожить свою жизнь так, чтобы приносить пользу другим людям, и я могу отдавать то, что меня окружает, даже тем, кто совершенно незнаком».

«Иметь возможность вкладывать душу в дело, которым ты занимаешься, и дарить им что-то прекрасное для просмотра, воспоминание, на которое они могут оглянуться. Именно тогда я поняла… это действительно того стоит».

Вызов

Если какая-либо организация и желает саботировать успех Shen Yun, то это Коммунистическая партия Китая.

С момента основания Shen Yun труппа сталкивалась с бесконечной кампанией ненависти.

Письма, личные визиты, телефонные звонки, визовый шантаж — ничто не кажется запретным для китайских чиновников и дипломатов, которые идут на многое, чтобы запугать принимающие театры и предупредить местных высокопоставленных лиц не посещать шоу.

Компания сообщила о многочисленных случаях саботажа, в результате которых шины их туристических автомобилей были порезаны таким образом, что они могли в любой момент взорваться на дороге.

Хуан вспоминает, как сидел в задней части фургона в центре Сан-Франциско около четырёх лет назад, когда пуля пробила заднее стекло, разрушив внешний слой защитного стекла с двойным остеклением.

Полиция не смогла установить личность преступника на переполненных улицах, но Хуан считает, что это было «определённо не случайно».

Автомобиль был припаркован в этом районе в течение длительного периода времени до выстрела. Плакат больше, чем в натуральную величину, и логотип компании были на видном месте их фургона.

«Все могли видеть, что мы были там», — говорит он.

«Всегда есть люди, которые пытаются остановить нас или, возможно, помешать нам. Я думаю, возможно, это был способ напугать нас».

В мае 2023 года ФБР арестовало двух китайцев, которые предположительно были вовлечены в схему подкупа чиновника налогового управления США, чтобы нацелиться на Shen Yun. В прошлом месяце оба мужчины признали себя виновными в том, что действовали в качестве незаконных китайских агентов, помогая Пекину продолжать подавление Фалуньгун в Соединённых Штатах.

В Пусане, Южная Корея, выступления Shen Yun были отменены из-за дипломатических угроз Китая в адрес владельца театра и национальной телекомпании KBS, когда тысячи билетов уже были проданы.

«Мы избежали преследований в Китае, но мы не знали, что компартия имеет такое большое влияние на другие страны, — сказал Ли. — Зрители с нетерпением ждали этого, они уже купили билеты, но мы не смогли поделиться с ними нашей культурой и нашим выступлением».

С тяжёлым сердцем исполнители отправились на Тайвань, свою следующую остановку. Но вскоре всё приняло неожиданный оборот. Примерно месяц спустя южнокорейский город Тэгу пригласил группу обратно.

Воодушевлённая вторым шансом, команда выложилась по полной. В переполненном зале Ли почти почувствовал, что его тело стало легче.

«Это было одно из лучших выступлений, которые у нас когда-либо были», — вспоминает он.

Это был вызов компартии Китая:

«Неважно, как сильно вы пытаетесь остановить нас, мы собираемся продолжать выступать».

Переключение

Дух надежды, который пронизывает Shen Yun, воодушевил альтистку Рэйчел Чэнь в то время, когда она испытывала трудности с руководством своей секцией. В этом произведении музыкантам нужно было изобразить тонкую страсть под внешним спокойствием.

Прошли месяцы, пока команда репетировала и никуда не двигалась. Чэнь (не имеющий отношения к Чэнь Ин или Элисон Чэнь), как перфекционист, тщательно отмечала каждое место, нуждающееся в корректировке, решила попробовать что-то другое: использовать хорошие качества игры каждого участника, чтобы помочь объединить звучание воедино.

Результатом, по её словам, стало «переключение на 180 градусов».

«Было очень вдохновляюще просто видеть, как всё меняется из-за простого изменения мышления», — сказала она The Epoch Times. Она восприняла это как «знак» того, что «мой путь — не единственный».

«Ты должен измениться, чтобы открыть больше дверей».

Искусство, по её словам, отражает характер исполнителей.

«Ты хочешь, чтобы зрители уходили с чувством надежды, вдохновения и счастья».

И это, по её словам, начинается с «бескорыстного сердца».

Элисон Чэнь, чья любовь к танцам привела её из Калифорнии в Нью-Йорк, теперь передаёт это увлечение другим. Она водит учеников выступать на общественных мероприятиях и в местных школах. По её словам, это не мировая сцена, но улыбки на лицах окружающих — достаточная награда.

Она благодарна за годы работы танцором Shen Yun, которые позволили ей «окунуться в китайскую культуру» и увидеть, как люди в древние времена действовали перед лицом невзгод.

«Shen Yun, по сути, это просто напоминание тебе, что у тебя есть выбор стать лучшим человеком. У тебя есть выбор прожить свою жизнь более оптимистично, — говорит она. — Это полностью зависит от тебя. Но ведь в наши дни каждому не помешало бы немного больше доброты, верно?»

«Никаких примадонн»

Как бы сильно ни выросло сообщество Shen Yun за последние почти два десятилетия, оно остаётся сплочённым.

Ведущие танцоры тренируют менее квалифицированных. За кулисами между номерами шоу они хлопают друг друга по плечам, желая друг другу удачи. После окончания последнего концерта в каждом городе сопрано, дирижёры и танцоры суетятся за кулисами, чтобы помочь собраться. Никто не стоит в стороне и не перекладывает работу на других.

Исполнители описывают это как культуру «без примадонн».

«Ты никогда не бываешь слишком крутым для этой работы», — говорит Ли.

Похвала? Некоторые могут сказать, что похвала — это «шум».

«Это даже не приходит тебе в голову, — сказала The Epoch Times танцовщица-ветеран Анджелия Ван. — Ты даже не считаешь себя настолько великой».

Через несколько минут после финального закрытия занавеса уставший Хуан смывает грим, надевает обычную одежду и сливается с толпой, покидающей зал.

Для Хуана это особенный момент, способ зарядиться энергией.

Повсюду люди держат в руках программные буклеты и взволнованно рассказывают о том, чему они только что стали свидетелями на сцене. Никто его не узнает, но это неважно.

«Дело не в тебе, — объясняет он. — Всё шоу не о тебе. Это всё командные усилия. Вот что мне в нём нравится».